Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]
После короткого заплыва в освежающей соленой воде мы улеглись на солнце. Вдали затарахтела моторка. Моника заложила очками «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл, Арне отложил в сторону объемистый том, посвященный нефтяным скважинам в Мексике, а я оторвался от романа Линклатера «Трактир Пеликан» — Вудхауса я держу про запас, как снотворное. Из-за шхер вынырнула моторка, из которой нам приветливо махали, а еще через минуту на берег сошли Эбба и Танкред Каппелен-Йенсен, каждый с элегантным чемоданом в руках. После сердечных рукопожатий и радостных возгласов они объявили, что горят желанием помочь в расследовании тайны Каперской усадьбы. Не дожидаясь ответа, они сердечно поблагодарили за приглашение жить в доме Арне.
Вообще-то я должен был быть готов к этому посещению. Вечером, еще накануне отъезда из Осло я встретил Танкреда в Театральном кафе и рассказал ему об удивительных событиях, произошедших в усадьбе во время пребывания там Арне. Я также сказал, что мы с Арне и Моникой едем в Хейланд, чтобы на месте во всем разобраться. У каждого человека есть свое хобби: одни играют в домино, другие разводят штокрозы, а третьи коллекционируют марки. Хобби супругов Каппелен-Йенсен — криминалистика.
Как уже говорилось, Танкред был представителем обреченного класса капиталистов, а потому отличался невероятной ленью. Все, знавшие его, были потрясены, когда он, блестяще сдав экзамены по юриспруденции, добровольно отправился работать нотариусом в какой-то забытый Богом городишко. Он проработал там больше года и, по слухам, очень помог в раскрытии одного убийства, материалы о котором много месяцев фигурировали на первых страницах всех норвежских газет. Наверное, это расследование отняло у него последнюю энергию, потому что, вернувшись в Осло, он объявил, что весь следующий год посвятит отдыху. Он погрузился в вольтеровское кресло и занялся изучением криминалистики, а кроме того, вопреки требованиям отца, настаивавшего на том, чтобы Танкред женился на наследнице солидной адвокатской фирмы, женился на Эббе Линдквист.
Эбба была магистром психологии, особенно ее интересовала психология преступников. Танкреда и Эббу свела друг с другом любовь к Агате Кристи. В их уютной квартире на Киркевейен имелось огромное собрание детективной литературы: Конан Дойль, Остен Фримен, Честертон, Биггерс, Агата Кристи, Дороти Сейере и другие. Злые языки говорили, что, будь на то воля Эббы и Танкреда, дружками на их свадьбе стали бы Эркюль Пуаро и лорд Питер Уимсей, а венчал бы их главный герой рассказов Честертона — отец Браун.
Не успев расплатиться за моторку, Танкред выпалил нам все самые свежие столичные новости. Мы же поведали ему и Эббе все, что видели и слышали здесь, включая рассказ ленсмана об эстонском судне, описание обеда у Пале и, конечно, случай с убитой собакой. Супруги улыбались все более иронично, особенно после моих слов об испуганной лошади и пророчествах Карстена.
— Вы очень скоро убедитесь, что здесь не все ладно, — сказал Арне тоже с улыбкой. — Раз вы такие скептики, я предложил бы провести маленький эксперимент. Мы устроим нашему привидению небольшую провокацию, и вы сами увидите, как оно себя поведет.
— Что же ты предпримешь? — спросила Эбба не без любопытства, на ее хорошеньком вздернутом носике появилась морщинка.
— Очень просто. Передвинем мебель, этот старый призрак страшно злится, когда перемещают его вещи.
Арне, Моника и я накинули халаты и повели гостей в усадьбу. Арне предоставил в их распоряжение большую, очень уютную комнату, а потом повел показывать дом. Эбба и Танкред проявили ко всему огромный интерес, пристально осматривали мебель, картины, оружие, словно надеялись обнаружить на них четкие отпечатки пальцев. Они разглядывали ковры и простукивали стены в поисках замаскированной двери, ведущей в потайную комнату. Наконец мы пришли в Желтую комнату, здесь они взялись за дело с особым рвением, без конца обследуя и простукивая поверхность стен. Однако ничего нового им обнаружить не удалось. Арне с улыбкой наблюдал за ними.
— Наш дорогой призрак не любит оставлять следов, — сказал он. — Кстати, насчет обещанного эксперимента. Мы осуществим его именно здесь. Видите этот комод? Давайте передвинем его в другой угол.
Предложение Арне провести эксперимент я сперва принял за шутку. Мне и в голову не пришло, что он захочет осуществить его всерьез. Это было бы глупо, однако вполне в духе Арне. Комод был громоздкий, в нем уместилось бы постельное белье со всей округи. Общими усилиями мы с трудом передвинули его в другой угол.
— И что же будет дальше? — спросил Танкред, вытирая руки.
— Потерпи, увидишь, — ответил Арне. — Капитан Корп категорически запретил подобные перестановки. Такой поступок не останется для нас безнаказанным.
Танкред засмеялся.
— Все понятно, ты решил показать нам фокус. Пожалуйста, господин фокусник, закатайте рукава, мы должны убедиться, что вы в них ничего не прячете.
Арне загадочно улыбнулся.
— Я предлагаю запереть комнату и отдать ключ Эббе, — сказал он. — Как видите, окна заперты на задвижки, второй ключ отсутствует. А теперь мы выпьем за встречу и пойдем снова на берег. Вода сегодня сказочная. Летнее солнце — это первое, в чем нуждаемся мы, грешные.
На берегу, расположившись на горячих от солнца камнях, даже Танкред и Эбба забыли, что прибыли в Хейланд с намерением раскрыть непостижимую тайну. Вода была совершенно прозрачная, хорошо прогретая, от морской соли приятно горела кожа. Мы нашли широкую, плоскую скалу, с которой можно было нырять, а потом лежать на ней и всем телом впитывать в себя солнце и морской воздух, отчего кожа становилась смуглой, как у малайцев. Впрочем, многие из нас и без того были вполне малайского цвета. Мы лениво, как уважающие себя малайцы, дремали, не в силах даже беседовать, отмахивались от мух, переворачивали изредка страницу в книге или, сделав несколько шагов, бросались со скалы в море.
Однако во второй половине дня вдруг дохнуло осенней прохладой, и посвежевший воздух напомнил об угрозе воспаления легких. Поднялся ветер, и мы поспешили в дом, чтобы одеться. Потом, голодные как волки, сели за обеденный стол, красиво накрытый женщинами. Вечером мы расположились в гостиной, каждый с бокалом виски, блаженно сознавая, что минувший безукоризненно летний день мы провели, руководствуясь золотым английским принципом: «Как важно быть бездельником».
В окна проникла ночная тьма, на небе висел турецкий полумесяц, и холодный ветер шуршал в кустах крыжовника, посаженных вдоль дома. Мы совершенно забыли о дурацком эксперименте Арне, по крайней мере я, и с живым интересом обсуждали его планы создания отеля. Арне очень сокрушался по поводу суеверности и невежества местного населения, он заранее предвидел, что ему предстоят столкновения с жителями Хейланда, особенно с теми, кто исправно посещает молельный дом и находится в тисках железной диктатуры эмиссара Флателанда.
